– Давай! – крикнул Ледерштейн через плечо. – Бери моего коня и уходи! Придется отступать, здесь нам не прорваться!

– Нет! Мы должны закончить сейчас!

Следующим ударом рыцарь почти обезглавил демона, но тот продолжал сражаться, и голова, висящая на одних сухожилиях, смеялась. Ледерштейн обернулся к фон Кесселю.

– Твоя армия все еще сражается с армией Грубера! Прекрати резню – вот и весь сказ! Нас всех перебьют – и во имя чего?

Вдруг в ногу рыцаря вонзился клинок, и он заорал от боли. Мелкие демоны тут же потянули его наземь и прикончили.

Ругаясь, Стефан вскочил на храпящего коня. Сотни зачумленных добивали последних мечников. Многие рыцари Рейкландгарда пали, оставшихся ждала та же участь. Из земли поднимались все новые демоны, и Стефан загремел, перекрывая шум битвы:

– Рейкландгард, за мной!

Рыцари тут же последовали за ним, пробивая себе путь и удаляясь прочь от Грубера и его демонов. Солдаты самого Грубера сотнями становились жертвами зачумленных. Мерзлая трава пожухла под ногами порождений Хаоса, и люди падали, кашляя, когда ветер доносил до них заразу.

Армии Стефана и Грубера слились воедино в попытке уничтожить общего врага, одетые в одинаковую лилово-желтую форму. Не думая о том, что еще предстоит, они просто продолжали сражаться.

Пришпорив коней, Стефан и его рыцари поскакали по полю, расшвыривая верных солдат Грубера, которые, занявшись демонами или попросту бегая в смятении, даже не сопротивлялись.

Капитан отклонился от основной линии фронта и направился в арьергард противника. Многие, услышав грохот копыт, обернулись и подняли алебарды.

– Люди Остермарка! – гремел Стефан, проносясь вдоль линии фронта. – Прекратите бой! У нас общий враг! Прекратите бой!

Солдаты обернулись к холму, где легионы демонов уничтожали арьергард Грубера. В ужасе они опустили оружие. Понемногу сражение стихло. Альбрехт протолкался через толпу людей, еще мгновение назад готовых поубивать друг друга, и приблизился к капитану.

– О Сигмар, – выдохнул он, оглядывая поле боя.

Кучки демонов бились с солдатами Грубера, но верхняя часть склона просто кишела ими. Точное их количество мешали определить гудящие тучи насекомых. Демоны расправились с последними людьми на холме, но дальше не двигались. Они явно чего-то ждали.

Грубер погладил нурглинга, устроившегося у него на руках, и тот блаженно заворковал и принялся пускать слюни. Вокруг скакали зачумленные и другие нурглинги, ищущие внимания. Граф продолжал петь, легко выговаривая труднопроизносимые слова. Почти все его придворные были мертвы. Глупцы – неужто надеялись, что он разделит власть с ними? Лишь один из них был по-настоящему силен, и он стоял рядом с Грубером, подпевая ему.

Тилеец Андрос закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, лицо его было залито потом, с губ слетали могучие заклятия.

Появление первого демона напугало молодого Иоганна, что немало позабавило Грубера. «Глупый мальчишка», – подумалось ему. Наследник никогда толком не нравился графу, и он смеялся, когда юнца разорвали двое зачумленных, а нурглинги съели его внутренности.

Вообще-то у Грубера были другие планы. Он не собирался так быстро показывать свое настоящее лицо, хотел дождаться прихода избранников Хаоса и разоблачить себя лишь в последний момент, чтобы его предательство обеспечило полную победу темных богов. Он намеревался к тому моменту собрать свою армию в осажденном городе и открыть ворота, чтобы вошел враг и началась настоящая резня. Великий Нургл был бы им доволен и даровал бы ему великую силу и, несомненно, еще более страшную заразу.

И весь этот план полетел псу под хвост благодаря фон Кесселю и его ужасному мечу. У Грубера просто не оставалось иного выхода, кроме как открыться. Он глянул на огромного демона, поднимающегося из земли, и обрадовался, что все же выпустил свою силу на свободу.

Демон, более двадцати футов ростом, сочащийся гноем и грязью, открыл огромные глаза и довольно огляделся. Его огромная щелевидная пасть распахнулась, обнажая гнилые резцы и клыки и тысячи мелких зубов. В пасти копошились черви и личинки, с жирных зеленых губ свисал длинный язык. Рога, похожие на гнилые ветви, поросшие мхом, поднимались над головой. По коже ползали разномастные личинки и жуки, под кожей шевелились черви. Вокруг лица демона вились мухи, то и дело спускаясь, чтобы кормиться жидкостью из его глаз и рта.

Существо отличалось мощным сложением и в ширину было не меньше, чем в высоту. Его зеленоватая кожа свисала складками, большие разрывы открывали мускулатуру. На груди выступали ребра, из огромного раздувшегося живота на землю свешивались внутренности. Длинные тощие лапы были воздеты к небу, широкие ладони заканчивались гибкими пальцами, из-под когтей сочились кровь и гной. Нурглинги, малые демоны бога чумы, копошились в его внутренностях и между жировыми складками. Они закапывались в раны, ища тепла. Демон с обожанием глядел на свои миниатюрные подобия, ласкал их и сажал на свои шишковатые плечи. Одно попыталось ткнуть его в глаз, но было сбито опустившимся веком. Другое закопалось в под мышку, и демон подхватил его, поднял к лицу и пощекотал языком. Существо довольно захихикало и закатило глаза.

Грубер шагнул навстречу демону, широко улыбаясь, и низко поклонился, все еще держа на руках нурглинга, любовно на него поглядывающего.

– Великий нечистый, эта встреча – большая честь для меня, – сказал Грубер на языке демонов.

Гигант опустил глаза и заморгал, отгоняя мух.

– Человечек, – зарокотал он, и голос его напоминал звучанием хлюпанье грязи. Демон кашлянул, содрогнувшись всем телом, и нурглинг, весь в выплюнутой им желчи, упал на землю. – Человечек, благодарю, что вызвал меня. Владыка Чумы доволен.

– Враги лорда Нургла напали на нас, нечистый. Они хотят убить твоих детей.

Демон с ужасом во взгляде прижал к груди целую охапку нурглингов.

– Не позволю обижать моих милых крошек.

Он оглядел людей на равнине, сузив глаза от ненависти, потом протянул руку и размял пальцы. Вокруг ладони собралось целое облако жужжащих насекомых, сбившихся в некоторое подобие шара. Они цеплялись друг за друга, образуя очертания огромного клинка. Пальцы демона сжались, и в руке у него оказался темный ржавый меч. Он поднял оружие над головой и направил на человеческую армию. Меч был покрыт ржавчиной, с него стекал смертельный яд, вобравший в себя самую ужасную заразу, какую только можно найти. Демон заревел, и вокруг него собралась огромная туча насекомых. Нурглинги запищали тонкими противными голосами. Зачумленные обратили на врагов мертвые глаза и погнались за ними.

С заметным усилием огромный демон двинулся, перенося тяжесть тела на ногах, напоминающих гнилые стволы. Грубер был здесь же и довольно потирал руки. Демон сделал еще шаг, не отрывая взгляда от врага, посягнувшего на его детей, снова заревел и двинулся вниз по склону в окружении целого моря нурглингов.

Загремели пушки, ядра разрывали тела зачумленных. Грязная слизь хлестала из ужасных ран. Картечь превращала демонов в клочья. Люди готовились встретить их и выпускали один залп пуль и арбалетных стрел за другим. Демоны были нечувствительны к боли, и многие продолжали шагать, уже утыканные стрелами. Многие были убиты и обратились в грязные лужи, и души их возвратились в Царство Хаоса.

Гнев Великого нечистого возрастал с каждой такой смертью, заставляя его корчиться, скрежетать зубами и плеваться. Ядро ударило его в грудь, пробило плоть, разнесло ребра и застряло глубоко в теле. Демон гневно зашипел и с ревом бросился на солдат Остермарка.

– Люди Империи! С верой в Сигмара мы победим! – гремел Гунтар, ободряя перепуганных солдат. – Не бойтесь демона! На Великой Войне видел и кое-что похуже этого чертова создания Хаоса, и будь я проклят, если дам убить себя сегодня. За Сигмара!

Высоко подняв молот, он ринулся на наступающих демонов, и следом тут же побежали алебардщики. Бегущего жреца окружал яркий свет, и сильнее всего он был вокруг молота. Демоны прикрыли глаза и невольно попятились. Гунтар обрушил молот на голову одного из зачумленных и, по инерции, развернулся и снес голову еще одному.