Инженер очень уважал капитана. Конечно, это был не самый большой умник и говорить не мастер, зато настоящий солдат, искусный и наделенный интуицией, – за это Маркус ценил его не меньше, чем самого маршала. Он знал, что капитан – закаленный в боях офицер, и если есть хоть какой-нибудь путь к победе, фон Кессель найдет его. Впрочем, инженер не питал особо радужных надежд.

Балкон, где он стоял рядом с «Гневом Сигмара», был футах в двадцати над мощеной расстрельной площадкой. Пятьдесят футов открытого пространства, защищенные восемью мортирами и могучим орудием – и не только. Уже кипятили масло, чтобы лить его сквозь щели, и солдаты заряжали пистолеты, чтобы уложить тех, кого не достанет картечь. Бойцы напряженно ждали, до них доносился рев безумной ярости. Они еще не видели врага, но знали, что его главные силы – это не люди.

Подъемный механизм решетки заскрипел, когда враг попытался ее поднять. Маркус лично осмотрел все детали заранее и знал, что попытка провалится. Мощные шестерни было невозможно сдвинуть, не разрушив их. Те, кто столпился внизу, очевидно, уже пришли к такому же выводу и пытались протаранить решетку, так что звон железа разносился повсюду.

Хрот снова бросился на решетку, и металл подался под его усилием. Он отступил и опять ударил решетку плечом, прогнув ее еще больше.

Ганс зашевелился, приходя в себя, – грохот металла проник в его помутившееся сознание. Он сидел в луже крови и стонал от боли и ужаса. Глаза с трудом открылись и увидели настоящий кошмар. Из крови поднимался демон, рогатый, огнеглазый. Ганс хотел было закричать, но горло пересохло, и слабый звук потонул в лязге металла. Кровопийца вышел из лужи крови, его крови, и разинул клыкастую пасть. Он вонзил страшный клинок в живот человека и покосился на других, которые стояли спиной к ужасной сцене. Демон прыгнул вперед, пьянея от крови, и убил ближайшего солдата ударом в спину.

Маркус обернулся, услышав жуткий рев и крики. Его лицо и шелковую рубашку забрызгала кровь уже обезглавленного бойца. Кровопийца, склоняясь над ним, успел убить еще двоих и вот теперь готовился кинуться на инженера.

Маркус запаниковал и отшатнулся назад. Меч врага ударил его в плечо, рассекая до кости. Он с воплем упал. Кровопийца подошел еще ближе, чтобы прикончить его, но получил пулю в спину и заметался, пытаясь отыскать невидимого противника. Огненные глаза сузились при виде солдата, торопливо перезаряжающего ружье, и демон рванулся туда, сметая всех на своем пути. С ревом накинулся он на человека, разрубив единым ударом грудную клетку.

Маркус чувствовал, как жизнь уходит из него вместе с кровью. Внезапно он почувствовал усталость и странное состояние покоя. Ему хотелось спать, только спать. Он закрыл глаза.

В течение минуты на балконе не осталось ни одного живого бойца. Разъяренного кровопийцу уложил ружейный выстрел, и в тот же миг от его смертоносного удара пал последний защитник крепости. Демон успел сделать свое дело – он заглушил пушки еще до первого выстрела.

Хрот снова с ревом бросился на решетку, и та не выдержала. С торжествующим рыком он помчался по мощеному двору внутренней крепости. За ним следовали кровопийцы и вся могучая армия Хрота Кровавого. Настал час последней битвы. Судьба Талабхейма висела на волоске.

Глава 6

Легион демонов вырвался из внутренней крепости, разнеся тяжелые ворота в мелкие щепки. Они устремились на поля Талабхейма в неукротимой жажде битвы. Стефан закричал, и в них полетели арбалетные стрелы, но если многие упали, то еще больше было тех, кто продолжал бег к узкой линии обороны. Огромный зверь, на котором сидел Стефан, зарычал на демонов, и всадник, успокаивая, потрепал грифона по холке. Это было великолепное создание – с головой орла и телом огромной львицы, невероятно сильное, оно могло с легкостью разорвать когтями воина в доспехах. Одним движением острого зубастого клюва оно убивало человека. Огромные глаза гневно смотрели на приближающихся демонов. Могучий и бесстрашный, грифон был поистине благородным созданием, и Стефан гордился, что тот был согласен носить его на спине.

Совершенно измученные мечники и алебардщики приготовились принять последний удар, подавляя страх. Впрочем, по-настоящему не боялись лишь последние двенадцать эльфийских мастеров меча, кольцом окружившие Аурелион. Стефан чувствовал, что страх и напряжение сковали его людей – да и его самого, и пытался придать им стойкость звуком божественного имени Сигмара.

Услышав голос капитана, огромный крылатый демон надвинулся на него и презрительно заговорил:

– Твой бог – ничто, жалкий смертный. – Он говорил на языке демонов, но Стефан и его солдаты каким-то образом понимали слова, будто отражающиеся прямо в их сознании. – Твой бог был простым смертным, не более. Истинные боги Хаоса пожрали его душу, и с твоей душой я сейчас сделаю то же самое.

Капитан Стефан фон Кессель почувствовал, что начинает сходить с ума, и весь похолодел от ужаса. Человек рядом с ним выронил оружие и упал, обхватив голову руками. Остальные ругались и чертили в воздухе знаки, отгоняющие зло. Решимость солдат улетучилась, каждый понимал, что жить ему остается каких-то несколько мгновений. Стефан почувствовал: его вера в Сигмара поколебалась. А вдруг демон сказал правду? Его наполнило отчаяние и труднопреодолимое желание бежать.

Навстречу демону устремилась одинокая фигура. Крепко сжимая боевой молот, воинственный жрец Гунтар стоял, полный праведного гнева. Князь демонов замедлил бег и позволил кровопийцам разобраться с дерзким человечишкой. Они сомкнули круг, размахивая мечами.

– Во имя Сигмара, да сгинут грязные демоны! – рокотал Гунтар, крутя молот над головой.

Его окружал ореол яркого света. Демоны отпрянули. С криком Гунтар ударил молотом в землю, и разлилось море света, поглотившее нападающих. Они ревели от боли и ярости, их тела разрывались на части, души уносились обратно в царство Хаоса.

Свет померк. Демоны исчезли, все, кроме великана Хрота, грозно надвигающегося на жреца. Смертные воины Хаоса выбежали из внутренней крепости и толпами стекались к нему. Князь Демонов источал ненависть, словно черное облако. Он с ревом кинулся на Гунтара.

Жрец прыгнул навстречу, размахивая молотом. Сверкнул Убийца Королей, оружие противников встретилось, и во все стороны полетели искры. Демон ударил человека топором в грудь, и Гунтар, с расколотой броней и раздробленной грудью, взлетел в воздух.

Хрот Кровавый поднял меч и топор и издал торжествующий вопль, обращенный к небесам. Его воины тоже подняли оружие и с криками бросились в атаку на имперских солдат.

Время стратегии прошло. Теперь победа или поражение полностью зависели от храбрости имперских солдат. Действия жреца вновь вдохнули воинственный пыл в солдат, и те сражались с удвоенной яростью. По команде Стефана грифон рванулся вперед, взмахивая могучими крыльями. Зверь обрушился на воинов Хаоса, радостно вскрикивая и то отрывая кому-то голову, то смыкая когти на теле другого. Стефан рубил врагов, грозящих захлестнуть его отряд. Им внезапно овладело какое-то забытье, без страха и сомнений – наверно, просто потому, что осталась позади неделя осады. Битва почти закончилась и при любом исходе должна была продлиться не более дня, и при мысли об этом его охватывала странная эйфория. Он отразил удар и ответил на него, пронзив глаз врага. Грифон ухватил клювом голову другого воина Хаоса, сокрушив его закрытый шлем.

Линия имперских войск подалась назад там, где шел в атаку Князь Демонов. Его топор и меч поднимались и опускались, неся смерть с каждым ударом. Оружие отскакивало от стальной плоти демона, и его сила лишь росла вместе с яростью. Стефан пришпорил грифона и взлетел на нем. Зверь неохотно прервал кровавую охоту и выронил из лап последнюю жертву.

Сверху Стефан увидел, как Рейксмаршал ведет в бой своих рыцарей. Они врубались в ряды врага, сокрушая его оружием и копытами могучих коней. Воины Хаоса в тяжелых доспехах были насажены на копья или разрублены на куски.